(10). Датировка посольств и обстоятельства их прибытия в Самарканд.
В начале 90-ых годов М. Моде предпринял очень интересную и важную попытку доказать в специальной монографии, что на западной, северной и южной стенах зала 23/1 изображена взаимосвязанная в деталях композиция, связанная с реальными событиями, которые можно датировать точно – 648 г.н.э. (Mode, 1993).
Версия М.Моде основана на серии следующих основных гипотез. 1) Персонаж 4 на западной стене представляет последнего царя сасанидского Ирана Йездигерда III (убит в 651 г.). 2) Персонаж 11 на северной стене – это китайская принцесса, которую везут к западнотюркскому кагану Шегую после его сватовства в 646 г. 3) Всадник-охотник 1 на той же стене – это император Тай-цзун (626-649). 4) Послы Китая и его врага – северокорейского государства Когуре могли прибыть в Самарканд одновременно только в период перемирия между ними (одно из таких перемирий было заключено в 645 г.: Mode, 1993, s. 47). Эти гипотезы, за исключением последней, подробно разбирались мною выше.
Возможно ли установить точную дату посольства? На такой вопрос я, как и М.Моде, могу ответить положительно. И ключом к этому должны служить изображения китайского посольства, так как сохранившиеся китайские хроники в интересующее нас время добросовестно документируют все подробные факты. Первый вариант моей версии уже коротко излагался (Яценко, 1995, с. 13-15). Она разрабатывалась практически одновременно с версией М. Моде, причины мало зависящие от моей воли (экономические трудности бывшем СССР после его распада) помешали эту версию своевременно опубликовать на моем родном русском языке.
Различные миссии из Согда, начиная с 20-ых годов VII в., прибывали в Китай практически ежегодно. Однако, китайских посольств в Согд (точнее – посольств, проходивших через него) в VII в. было всего два. Это миссия Ду Синмана между 604 и 618 гг. В Бухару и другие области и миссия Ван Минъюаня в Тохаристан и соседние страны в 662 г. В обоих столь редких для китайской дипломатии случаях императору были представлены подробные отчеты об их результатах.
Времени правления в Самарканде Вархумана и времени правления династии Тан при любом варианте соответствует только второе посольство. С ним связана сложная цепочка событий, в которые оказались втянутыми китайский император Гао-цзун (650-683), сам Вархуман (Фухумань), сын последнего сасанидского царя Ирана Пероз и два западнотюркских кагана, ставших китайскими марионетками (подробнее об описанном ниже см.: Малявкин, 1989, с. 68, 75, 77 – материалы китайских хроник).
Еще ранее между 650 и 656 годами (эра правления Юнхуэй) к Гаоцзуну прибыло посольство Вархумана (Малявкин, 1989, с. 77). Несомненно, это могло произойти лишь в 656 г., когда власть активно боровшегося с Китаем и пытавшегося возродить Западный каганат Нивар Ышбара-ябгу (Ашина Хэлу) (650-658) над Согдом и Тохаристаном пошатнулась. Императорский двор, как обычно, воспринял официально эту миссию как желание очередной группы ”западных варваров перейти под власть Китая, и Вархуману была пожалована должность тутука в новом управлении дуду ”Канцзюй . В сложившейся политической ситуации успех посольства означал международное признание нового статуса Согда, объединенного после долгого тюркского правления человеком с иранским (согдийским) именем.
В 658 г. китайцы, стремясь не допустить в будущем воссоздания Западного каганата, назначили управлять группировками западных тюрков и их традиционными владениями двух своих марионеток из царского рода Ашина, ранее бежавших в Китай – Ашина Мишэ и Ашина Бужэня. Существование двух полунезависимых каганатов призвано было убедить население Средней Азии в “незаинтересованности” Китая в прямых территориальных приобретениях (Малявкин, 1984, с. 140). Однако, к 661 г. стало ясно, что кочевое население края неохотно подчиняется марионеточным правителям. (К тому же, истинные замыслы Китая в отношении Средней Азии ясно продемонстрировали разгром и пленение Гао Канем летом 650 г. прежнего западнотюркского кагана Чебе). Как раз ко времени прибытия китайского посольства в Самарканд в 662 г. (см. ниже) система вассальных каганатов принципиально изменилась: один из каганов (Бужень) обвинил другого (Мишэ, руководившего племенами дулу) в измене Китаю, и тот был казнен в лагере Су Хайчжена (Гумилев, 1993, с. 244). Ашина Бужень формально управлял владениями бывшего Западного каганата под китайским контролем. Но этот контроль вследствие удаленности многих областей не мог быть эффективным. Кочевые подданные марионеточного правителя стали разбегаться, тюркские владения начали дробиться… В этих условиях роль Согда как потенциального партнера должна была возрасти, несмотря на номинальную зависимость от кагана Буженя. Показателен иранский термин “mlk” на монетах Вархумана. В соседнем сасанидском Иране его традиционно носили могущественные наместники центральной власти в крупных областях государства.
В первом году эры правления Лун-шо (между апрелем 661 и январем 662 гг.) сын бывшего шаханшаха Ирана Йездигерда III Пероз отправил Гаоцзуну послание с просьбой о военной помощи в борьбе с арабами. Можно думать, что его доставила в Чанъань группа послов из среднеазиатских владений, прибывшая в Китай тогда же. (Первое письмо с такой просьбой Пероз отправил еще в 642 г. прежнему императору Тайцзуну; однако, действенной помощи он не получил).
Китайский двор в этот момент не имел возможностей принципиально повлиять на ход дел в Средней Азии и Иране, будучи поглощен большой войной в Корее. Однако, вселенские амбиции императорской власти и желание пустить пыль в глаза собственному народу взяли верх. Было принято решение включить Иран и пославшие послов среднеазиатские области в состав Срединной империи и образовать на их территории 16 фиктивных округов со штатом чиновников, которые и не собирались покидать Китай. Это, видимо, произошло в мае-июне 661 г., так как уже в июле чиновник Ван Минъюань (бывший ранее начальником уезда Нанью в округе Мунчжоу и только что назначенный уполномоченным по учреждению округов в Тохаристане) в льстивом прошении на имя императора Гаоцзуна просил установить на новых землях стеллу, прославляющую мудрость последнего. Вскоре после этого Ван Минъюань был направлен во главе миссии в Среднюю Азию и Иран и по возвращении представил императору донесение “Записки о Западном крае”. Мы не знаем точный маршрут посольства. Обычный путь в Тохаристан лежал через Хотан, Кашгар, Фергану и затем через Гиссарский хребет с севера. Самарканд оказывался немного в стороне , к западу от кратчайшего маршрута (Боровкова, 1989, схемы 6 и 7), но, учитывая особую, необычную задачу посольства (сбор военно-политических сведений об обширном регионе, изменение административного деления) ему трудно было миновать этот крупнейший политический центр. Об этом визите свидетельствуют росписи зала 32/1 на территории древнего города.
Китайское посольство, вероятно, прибыло в Самарканд к весне-лету 662 г. (На всех изображениях мы видим одежду теплого сезона). Разумеется, она не дала ничего конкретного в плане создания антиарабской коалиции, и вскоре, в 676 г. первый рейд наместника Хоросана Саид ибн Усмана на Самарканд подтвердил серьезность арабской угрозы.
Росту влияния новой согдийской династии были призваны содействовать династийные браки с правящими домами других ираноязычных стран (Хотан и Чаганиан). Обе эти страны именно в 662 году столкнулись с серьезной и новой для них внешнеполитической угрозой (речь идет не о привычном подчинении западным тюркам или Китаю). В условиях резкого ослабления мощи западных тюрков и удаленности Китая им, вероятно, важно было заручиться поддержкой сильных непосредственных соседей (к наиболее важным из которых принадлежал тогда временно объединенный Вархуманом Согд). Одним из наиболее легких способов добиться такой поддержки было заключение династийного брака.
В 662 г. арабская экспансия достигла южных границ Тохаристана, и арабы захватили Кабул, что не могло не вызвать озабоченности у властей Тохаристана и соседнего маленького Чаганиана.
Заключение брака в том же году с хотанской династией Виджита также выглядит совершенно естественным. Хотан был одним из важных торговых партнеров Согда на Шелковом пути, а хотанские купцы наживались на перепродаже Китаю среднеазиатских полудрагоценных камней и прочих редкостей. Однако, в 662 г. над богатым и высококультурным Хотаном вновь стали сгущаться тучи, хотя здесь размещался крупный китайский гарнизон, а центр китайского наместничества “Умиротворенный Запад” еще с 647 г. находился неподалеку, в Куче (Малявкин, 1988, с. 309-311).
Однако, в 662 г. в ситуацию в Западном Синьцзяне впервые вмешался новый и весьма могущественный сосед – Тибет. Если до этого китайско-тибетский конфликт ограничивался борьбой за расположенный к востоку Тогон (хроника из Дунхуана описывает драматическую победу тибетцев в 659 г. в сражении при Stong-ru), то в 662 г. тибетцы неожиданно напали на китайские войска, которые отправились подавлять волнения в Кашгаре. Вскоре, в 665 г. тибетцы напали на Хотан, а в 670 г. смогли надолго захватить его (Воробьева-Десятовская, 1992, с. 158-159).
Важные дополнительные обстоятельства приема Вархуманом китайских послов помогают выяснить изображенные здесь же корейские послы.
На западной стене шествие послов возглавляет самая большая группа – китайская. Казалось бы, естественно было бы ожидать, что замыкающие его корейцы представляют правительство верного китайского союзника, вскоре объединившего с помощью Гаоцзуна весь Корейский полуостров – государство Силла. Но нас ждет разочарование. В корейской хронике утверждается, что уже задолго до этого, в 648 г. правитель Силла указом ввел для чиновников китайскую одежду и головные уборы; вскоре это коснулось и придворных дам (Ким Бусик, 1959, с. 154, 169). Остается предположить, что посольство в Афрасиабе представляет одного из врагов Китая этого времени – либо Пэкче (уничтоженное в следующем 663 году), либо более могучее Когуре, сопротивление которого было окончательно сломлено при помощи Силла лишь к 668 году. Последний вариант представляется предпочтительным. Трудно точно выяснить, чего добивались от Вархумана два лишенных всяких даров и скромно (по тогдашним корейским стандартам) одетых посла окруженного врагами и находившегося на другом конце Азии Когуре. Ясно одно: их принятие одновременно с миссией Ван Минъюаня не могло понравиться китайцам, но лишний раз демонстрировало большую фактическую самостоятельность нового повелителя Согда.
У многих исследователей изображение корейских послов в самаркандском дворце вызывает большое смущение и даже служит аргументом в пользу фантастического характера росписей, не отражающих, будто бы, реальные политические события. Сторонники этой версии, естественно, не учитывают ни специфику политической ситуации в Центральной и Восточной Азии в 662 г., ни особенности внешнеполитического курса правителей Когуре, ни ряд интересных совпадений политических событий, которые связаны именно с 662 годом.
Когуре опиралось в борьбе с Китаем на помощь северных лесных племен. Однако на северо-западе она непосредственно граничила со степными кочевниками, которые воевали тогда на стороне Китая. Не удивительны поэтому частые посольства корейцев в VII в. к восточным тюркам (Бичурин, 1950, с. 244-245). Однако, именно в 662 г. восставшие против китайской власти восточные тюрки во главе с женщиной- каганом Бисуду были окончательно разгромлены (Гумилев, 1993, с. 243). С другой стороны, только что погибший в 661 г. западнотюркский каган Ашина Мишэ активно участвовал в составе китайской армии в предыдущей жестокой войне с Когуре 643-645 годов (Гумилев, 1993, с. 231). Сразу после его смерти к его давнему сопернику Буженю прибыло вероятное посольство Когуре. Возможно, это совпадение не случайно. Власти Когура вполне могли воспользоваться каким-нибудь поводом и обратиться к кагану Буженю или Вархуману, которые были верными союзниками китайцев, с предложением служить посредником в мирных переговорах с Китаем. Менее вероятно, что они могли просить у купцов Согда, имевших влияние по всей трассе Шелкового пути кредитов или иной помощи для дальнейшего ведения войны с китайцами. По тому месту, которое занимают корейцы post factum среди сцен приема послов, можно думать, что их миссия вряд ли была удачной.
Таким образом, сцены приема посольств запечатлели один из переломных драматических моментов в истории Западного и Восточного Туркестана. Современниками в росписях должны были быть понятны многие скрытые намеки, неизбежно недоступные сегодняшнему зрителю.
К сожалению, предлагаемая мною читателям версия политических событий, отраженных в росписях, не столь эффектна и романтична, как версия М. Моде. Если он полагает, что здесь изображены одновременно самые крупные политики того времени (царь Ирана Йездигерд III, император Китая Тайцзун, каган западных тюрков Шегуй), то мне кажется что эти сцены отражают гораздо более провинциальные местные амбиции правителя города Самарканда (династийный брак с царской семьей соседней маленькой области Чаганиан, прием единственного за столетие маленького посольства Китая, удивительный для жителей Самарканда визит двух представителей Северной Кореи и т.п.). Основное внимание при этом уделено прибытию двух невест из соседних стран.
Около 662 года Согд ненадолго приобрел относительную самостоятельность от сильных соседей. Он оказался на периферии интересов Китая, и занятому другими проблемами императору Гаоцзуну было трудно его контролировать, а власть китайской марионетки – тюркского кагана Буженя над этой страной вряд ли была жестокой. Что касается арабов, то их экспансия в эти годы была направлена на юго-восток, и они, к счастью, напали на Самарканд лишь через 14 лет.
Вместе с тем, для того, чтобы прославить деяния Вархумана, самаркандскому художнику не обязательно было (как думают некоторые современные исследователи) вводить в заблуждение зрителя, придумывать какие-то события и т.п. Динамичная политическая история Центральной Азии 3-ей четверти VII в.н.э. и активная вовлеченность Самарканда в тогдашнюю международную политику позволяли избежать этого.
В заключении раздела о политических событиях, отраженных в росписях, я хотел бы подчеркнуть огромное значение двух монографий моих предшественников, которые долго будут являться надежной опорой для всех исследователей афрасиабской живописи.
В труде Л.И. Альбаума, который начинал эту сложную работу и мог еще опереться на сравнительно небольшой объем фактов, благодаря его интуиции и большим знаниям были сразу сделаны выводы об исторической интерпретации изображений, которые и сегодня, четверть века спустя интенсивных исследований многих авторов, представляются мне, за редким исключением, совершенно справедливыми. Не меньшую роль играет монография М. Моде, в которой впервые убедительно доказана возможность точной датировки изображенных событий и сама их достоверность, впервые идентифицированы многие детали изображения. Наша статья лишь продолжает и подкрепляет их основные идеи с опорой на более точные прорисовки живописи и более обширный круг литературы, а разногласия с двумя указанными авторами носят частный характер.
(11). некоторые условности в афрасиабских росписях.
Одной из них можно считать желание художника объединить персонажи в группы с количеством, кратным 5 (на западной стене – 5 китайских послов в ряд, за ними – 5 иноземных послов правее согдийца-переводчика – фигуры 20; 5 сидящих на ковре тюркских чиновников в сохранившемся нижнем ряду правой группы; на северной стене – 5 охотящихся китайцев. 10 хотанских дам в лодке; на южной стене в чаганианском посольстве – 5 женщин впереди и 5 мужчин позади).
Еще одна условность, которая остается во многих случаях загадочной: окраска лиц персонажей одного этноса то в красноватый, то в белый цвет. Определенная закономерность здесь выявлена лишь в тех случаях, когда 3 персонажа изображены в ряд друг за другом: красное лицо всегда имеет средний из них (на западной стене: чаганианские послы, фигуры 2-4; идущие вверх “лестницей” тюрки 15-17; изображенные внизу китайцы 9-11). Вместе с тем, все хотанские женщины имеют белые лица, а все послы Чача – красноватые. Можно думать, что чередование цвета лиц персонажей использовались художником чаще из весьма сложных соображений о симметрии и композиции.
Третья условность связана с преобладающим цветом одежды находящихся рядом парных персонажей на западной стене. Так, при сочетании “красный-белый” одетый в красное одеяние мужчина всегда изображается левее (пары фигур 18-19, 26-27, 28-29, 39-40, 42 и выше него).
В целом в костюме наиболее представительного посольства – чаганианского и встречающих его на платформе согдийцев практически у каждого персонажа в одежде используется сочетание трех цветов – белого, красного и синего (голубого). Думаю, что это не случайно. Еще недавно у некоторых групп потомков древних жителей Согда и Тохаристана – таджиков одежда для повседневного ношения в обязательном порядке должна была включать эти три цвета (Рассудова, 1970, с. 19). В контактной таджикско-узбекской зоне у шаманов зафиксированы наборы из трех платьев тех же трех цветов (Басилов, 1982, с. 173, 174). Вероятно, не случайно эти же три цвета господствовали в живописи ряда кушанских городов Бактрии (срав.: Воробьева, 1995, с. 47). У индо-арийских по языку дардов Гиндукуша существовало представление о трех растущих в центре мироздания священных деревьях – красном, белом и синем (Йеттмар, 1986, с. 217). В индийской традиции три основные варны также часто ассоциировались именно с указанными тремя цветами (черный иногда адекватен синему) (см., например: Иванов, 1980, с. 166-167).
Что касается драгоценных и полудрагоценных камней, то на золотых изделиях (колье, пояса, браслеты, серьги) изображены вставки минералов синего цвета или белого (прозрачные ?). Очень крупные размеры некоторых камней не позволяют видеть в них самые ценные породы (сапфир и жемчуг). В таких случаях речь, видимо, идет о более дешевых (находимых у границ Согда) лазурите и горном хрустале. Именно их, судя по китайским источникам, вывозили из Согда и Чача (Шефер, 1981, с. 300, 305).
Итак, костюм персонажей афрасиабских росписей при ближайшем рассмотрении преподнес нам немало сюрпризов. В будущем (после полной публикации сопровождающих их согдийских надписей и уточнения многих важных, но плохо сохранившихся деталей) объем информации по данной теме может заметно возрасти.
12. 06.1997
Москва
Литература
Agadzanov S.G., 1980. (Агаджанов С.Г.). Брачные и свадебные обряды огузов Средней Азии и Казахстана в IX-XIII вв.// Страны и народы Востока, вып. 22, М.
Ahunbabaev H., 1990. (Ахунбабаев Х.). Дворец ихшидов Согда третьей четверти VII в.н.э. на Афрасиабе.// Культура древнего и средневекового Согда. Тезисы докладов советско-французского коллоквиума. Ташкент.
Al’baum L.I., 1975. (Альбаум Л.И.) Живопись Афрасиаба. Ташкент.
Arzhantseva I.A., 1987 (Аржанцева И.А.). Пояса на росписях Афрасиаба // ИМКУ, вып.21. Ташкент
Azapray G., 1981. Sogdian painting. The pictoral epic in Oriental art/ Berkeley, Los Angeles, London/
Azbelev P.P., 1993 (Азбелев П.П.). Сибирские элементы восточноевропейского геральдического стиля // ПАВ, вып. 3. СПб.
Bailey H.W., 1982. The Culture of the Sakas in Ancient Iranian Khotan. Delmar.
Barnett R.D., 1960. Assyrische Palastreliefs. Prague.
Bartol’d V.V., 1963. (Бартольд В.В.). Туркестанский край в XIII в. // Бартольд В.В. Сочинения в 9-и томах. Т. III. М.
Basilov V.N., 1982 . (Басилов В.Н.). Ташмат-бола // Глазами этнографов. М.
Belenitskii A.M., 1973.(Беленицкий А.М.). Монументальное искусство Пенджикента. Живопись. Скульптура. М.
Belenitskii A.M., Marshak B.I., 1979. (Беленицкий А.М., Маршак Б.И.). Вопросы хронологии живописи раннесредневекового Согда.// УСА, вып.IV. Л.
Beyhaqi H.A., 1992. Clothing of Khorosan.// Encyclopaedia Iranica (Ed. by Yarshater). Vol.V, fasc. 7 Costa Mesa (Cal.)
Bichurin N.Ya., 1950. (Бичурин Н.Я.). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. II. М.
Borovkova L.A., 1989 (Боровкова Л.А.). Запад Центральной Азии во II в. до н.э. – VII в.н.э. (историко-географический обзор по древнекитайским источникам). М.
Charikov A.A., 1989 (Чариков А.А.). Новые находки средневековых изваяний в Казахстане.// СА, 1989, № 3.
Chavannes E., 1903. Documents sur les Tou-kiue (Turcs) Occidentaux.// Сборник трудов Орхонской экспедиции. Вып. VI. СПб
Csallany D., 1962. Der awarishe Gьrtel.// Acta archeologica. T. XIV. Fasc. 3-4, Budapest
Dobzhanskii V.N.,1990 (Добжанский В.Н.) Наборные пояса кочевников Евразии. Новосибирск.
Dvornichenko V.V., Fёdorov-Davydov G.A., 1993 (Дворниченко В.В., Федоров-Давыдов Г.А.) Сарматское погребение скептуха I в.н.э. у села Косика Астраханской области.// ВДИ, 1993, № 3.
D’yakonova N.V., 1978 (Дьяконова Н.В.) Фольклорные мотивы и апотропеи в изобразительном искусстве Восточного Туркестана.// Культура Востока. Древность и раннее средневековье. Л.
D’yakonova N.V., 1980 (Дьяконова Н.В.). К истории одежды в Восточном Туркестане II-VII вв.// Страны и народы Востока, вып 22. М.
D’yakonova N.V., Sorokin S.S., 1960. (Дьяконова Н.В., Сорокин С.С.). Хотанские Древности. Терракота и штук. Л.
Dzharylgasinova R.T., 1973 (Джарилгасинова Р.Т.). Древние когурёсцы. М.
Evtyuhova L.A., 1952 (Евтюхова Л.А.). Каменные изваяния южной Сибири и Монголии.// МИА, вып. 24.
Feng Hantsi, 1959. Ван цзянь му чуту дадай као (Изучение пояса из погребения Ван Цяня)// Kaogu, № 8.
Freski perioda Koguryo, 1979. Phenyang.
Frye R.N., 1993. Sasanian-Central Asian Trade Relations.// Bull. Of the Asia Institute. New Series. Vol. 7. Bloomfield Hills/
Gadzhieva S.Sh., 1981. (Гаджиева С.Ш.). Одежда народов Дагестана XIX- начала XX вв. М.
Gorelik M.V., 1985 (Горелик М.В .) К этнической идентификации персонажей, изображенных на предметах Амударьинского клада.// Художественные памятники и проблемы культуры Востока. Л.
Gropp G., 1974. Archдologische Funde aus Khotan, Chinesisch Ostturkestan. Die Trinkler-Sammlung in Ьbersee-Museum. Bremen.
Grьnwedel A., 1912. Altbuddhistische Kultstдtten in Chinsich Turkestan. Berlin.
Grьnwedel A., 1920. Alt-Kutcha. Berlin.
Gunter A.C., Jett P., 1992. Ancient Iranian metalwork in the Arthur M. Sacker Gallery and the Freer Gallery of Art. Washington.
Ierusalimskaya A.A., 1992 (Иерусалимская А.А.) Кавказ на Шелковом пути. Каталог временной выставки. СПб.
Invernizzi A., 1990. Facial Marks in the Parthian World.// Silk Road Art and Archaeology. Vol. 1. Kamakura.
Ivanov Vyach. Vs., 1980 (Иванов Вяч. Вс.) Цветовая символика в географических названиях в свете данных типологии (к названию Белоруссии)// Балто-славянские исследования – 1980, М.
Jettmar K., 1986. (Йеттмар К.). Религии Гиндукуша. М.
Karamysheva B.H., 1987 (Карамышева Б.Х.). К вопросу о культовом значении конных игр в Средней Азии.// Прошлое Средней Азии. Душанбе.
Kim Busik, 1959. (Ким Бусик). Самкук саги. М.
Kislyakov N.A., 1958. (Кисляков Н.А.) Некоторые материалы к вопросу об этногенезе таджиков.// КСИЭ, вып. XXX.
Klyashtornyi S.G., Savinov D.G., 1994. (Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г.) Степные империи Евразии. СПб.
Kryukov M.V., Malyavin V.V., Sofronov M.V. 1984. (Крюков М.В., Малявин В.В., Софронов М.В.). Китайский этнос в средние века (VII-XIII вв.). М.
Laszlo G., 1965. Etudes archeologiques sur l’histoir de la societe Avars. Budapest.
Laufer B., 1912. Jade (a study in Chinese archaeology and religion). Chicago.
Les trйsors de Dal’verzin-tepe. 1978. Leningrad.
Lobachёva N.P., 1979 (Лобачёва Н.П.). Среднеазиатский костюм раннесредневековой эпохи (по материалам стенных росписей).// Костюм народов Средней Азии. М.
Lubo-Lesnichenko E.I., 1994 (Лубо-Лесниченко). Китай на Шелковом пути. Шелк и внешние связи древнего и средневекового Китая. М.
Lukonin V.G., 1977 (Луконин В.Г.) Искусство Древнего Ирана. М.
Maitdinova G.M., 1984 (Майтдинова Г.М.). К интерпретации живописи Афрасиаба VII в.н.э. (Сцена в лодке).// Известия Отделения общественных наук Таджикской ССР, 1984, № 2. Душанбе.
Maitdinova G.M., 1987 (Майтдинова Г.М.). Отражение в женских костюмах Тохаристана и Согда культурных взаимосвязей раннего средневековья.// ИМКУ, вып. 21.
Maitdinova G.M., 1991 (Майтдинова Г.М.). Костюм раннесредневекового Тохаристана (по памятникам искусства и археологии). Диссертация кандидата искусствоведения (рукопись). Душанбе-Ташкент.
Maitdinova G.M., 1992 (Майтдинова Г.М.). Костюм раннесредневекового Тохаристана: история и связи. Душанбе.
Malyavkin A.G., 1984 (Малявкин А.Г.). Марионетки из рода Ашина.// Восточный Туркестан и Средняя Азия: история, культура, связи, М.
Malyavkin A.G., 1988 (Малявкин А.Г.). Глава “История Восточного Туркестана в VII-X вв.”// Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье. Очерки истории. М.
Malyavkin A.G., 1989 (Малявкин А.Г.). Танские хроники о государствах Центральной Азии. Новосибирск.
Meshkeris V.A., 1989. Согдийская терракота. Душанбе.
Mode M., Sogdien und die Herrscher der Welt. Tьrken, Sasaniden und Chinesen in Historiengemдden des 7 Jahrhunderts n. Chr. Aus Alt-Samarqand. (Europдische Hochschulschriften. Reihe XXVIII. Bd. 162). Frankfurt am Main.
Narshahi M., 1897 (Наршахи М.). История Бухары. Ташкент.
Northern Qi Tomb with Murals on Southern Outskirts of Taiyuan, 1990. Wenwu, № 12 (in chin. lang.)
Osmani tarihleri, 1949. C.1. Istanbul.
Rappoport Yu.A., 1977. (Раппопорт Ю.А.). Космогонический сюжет на хорезмийских сосудах.// Средняя Азия в древности и средневековье. М.
Raspopova V.I., 1980 (Распопова В.И.). Металлические изделия раннесредневекового Согда. М.
Rassudova R.Ya., 1970 (Рассудова Р.Я.). Материалы по одежде таджиков верховьев Зеравшана.// Сб. МАЭ, вып. XXVI.
Rosenfield J.M., 1967. The Dynastic Arts of the Kushans. Berkeley, Los Angeles.
Sёsoin bunka-no furasubo-o tadtsunete. Igruko-ro: do tйn. (Восходя к истокам культуры Сёсоин. Выставка Шелкового пути), 1986, Токио.
Sarianidi V., 1985. Bactrian Gold from the excavations of the Tilla-tepe necropolis in Northern Afganistan. Leningrad, Vienna.
Schiltz V., 1994. Scythes et les nomades des steppes VIII siecle A.V.J.-C. – I siecle APR. J.-C.. Paris.
Schulze P., 1920. Alte Stoff. Ein leitfaden fьr Sammler und Leibhafer. Berlin.
Semёnov Vl.A., 1993 (Семенов Вл.А.). Реконструкция скифского погребального костюма (по материалам раскопок в Туве).// Античная цивилизация и варварский мир. Часть II. Новочеркасск.
Sher Ya.A., 1966 (Шер Я.А.). Каменные изваяния Семиречья. М,Л.
Shirokova Z.A., 1976 (Широкова З.А.). Традиционная одежда женщин Горного Таджикистана. Душанбе.
Simonenko A.V., Lobai B.I. 1991 (Симоненко А.В., Лобай Б.И.). Сарматы Северо-Западного Причерноморья в I в.н.э. (Погребения знати у села Пороги). Киев.
Si-Yu-ki, 1906. Buddhist records of the Western World. (Transl. by S. Beal). London.
Stein A., 1907. Ancient Khotan. Vol.II, Oxford.
Stein A., 1921. Serindia. Vol.IV, Oxford.
Sychёv A.P., Sychёv V.L., 1975 (Сычев А.П., Сычев В.Л.). Китайский костюм. Символика, история, трактовка в искусстве. М.
Totrov V.K., 1878. (Тотров В.К.). Культ змеи в верованиях и мифологии осетин.// Изв. ЮОНИИ, вып. 23. Тбилиси.
Tsihai, 1948 (Цыхай) (Море слов). Шанхай.
Vorob’ёva S.N., 1995 (Воробьева С.Н.). Техника исполнения росписей Еркургана.// Проблемы реставрации культурного наследия народов Средней Азии и технологии древних и средневековых ремесленных производств (Материалы и тезисы международной конференции). Самарканд.
Vorob’ёva-Desyatovskaya M.I., 1992 (Воробьева-Десятовская М.И.). Тибетцы (Глава 5).// Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье, этнос, языки, религии. М.
Yatsenko S.A., 1989 (Яценко С.А.). Костюм и покровы кочевой аристократии из некрополя Тилля-тепе (Афганистан) // Ученые записки Комиссии по изучению памятников цивилизации древнего и средневекового Востока. М.
Yatsenko S.A., 1995 (Яценко С.А.). О точной дате и обстоятельствах прибытия посольств, изображенных на росписях Афрасиаба.// “Узбекистан – вклад в цивилизацию. Бухара и мировая культура”. (Тезисы). Вып. 3, часть 1. Бухара.
Yatsenko S.A., 1997 (Яценко С.А.) Очерки об антропоморфных изображениях скифов VII-IV вв. до н.э. // ПАВ, вып 10, Спб (In print- В печати).
Zhivopis’…, 1954. Живопись древнего Пянджикента. М.
Ziapur D., 1965. Purshak-e bastani-ye iranian az kohanterin zamanta payan-e shahishahi-ye sasanian (Одежда иранцев с древности и до конца династии Сасанидов, № 3). Teheran.
Сокращения
IMKU (ИМКУ) – Известия материальной культуры Узбекистана. Ташкент
Izv. Yu. ONII (Изв. ЮОНИИ) – Известия Юго-Осетинского научно-исследовательского института
KSIЙ (КСИЭ) – Краткие сообщения Института этнографии Академии наук СССР. Москва
MIA (МИА) – Материалы и исследования по археологии СССР. Москва
PAV (ПАВ) – Петербургский археологический вестник. С.-Петербург
SA (СА) – Советская археология. Москва
Sb. MAЙ (Сб. МАЭ) – Сборник Музея антропологии и этнографии. Ленинград
USA (УСА) – Успехи среднеазиатской археологии. Ленинград
VDI (ВДИ) – Вестник древней истории. Москва
Источник:
2014-07-09
