Зороастризм сформировался в Центральной Азии, на территории Восточной Арианы (юго-восточнее Каспийского моря), среди восточно-арийских племен, ставших основой этногенеза как для индо-арийцев, так и для предков славяно-русов: массагетов и саков (скифов).
Заратустра стал проповедовать учение, возвещенное ему, по его словам, Ахура-Маздой — Мудрым Владыкой, Творцом Вселенной. Господь Заратустры — единый Бог, имеющий шесть сущностей, в которых Он проявляется. Они называются Амеша Спента — «Бессмертные Святые»: Ваху Манах — «Благая Мысль» (персонифицированный затем в Митру), Арта Вахишта — «Лучшая Правда», Спента-Амарти — «Святое Благочестие», Хшатра Варья — «Избранная Власть» (в будущем — Индра у индоарийцев), Харватат — «Целостность», Амеретат — «Бессмертие».
У Ахура-Мазды есть Спанта-Манья — «Святой Дух», которому противостоит его дух-близнец со знаком минус, Ахра-Манья (Ахриман, Ариман) — «Злой дух».
Хотя и считается, что в зороастризме добро и зло равносильно, но мы видим, что Творец вселенной Ахура-Мазда стоит выше духов-близнецов, Спанта-Манья и Ахра-Манья. Эти духи еще до творения мiра сделали свой выбор между добром и злом. Вслед за духами такой же выбор предоставлено сделать и каждому человеку на Земле.
Именно осознанный выбор между добром и злом возвышал роль человека в решении судеб мира и отличал религию арийцев от религиозных верований окружавших их языческих народов.
Заратустра учил, что человек, вставший на сторону сил добра, способствует победе доброго начала, что является целью мирового процесса и что после дня Страшного суда и испытания огнем, те, кто избрал добро, окажутся в царстве справедливости, в созданном Ахура-Маздой в новом мире, возникновение которого ознаменует триумф сил добра над злом.
У человека для борьбы со злом есть три орудия: добрая мысль (манах), доброе слово (вачах) и доброе деяние (шьяотна). Особое значение придавалось умножению материального добра, созданного добрыми силами для человека — разведению скота, возделыванию полей и любой другой деятельности, ведущей к изобилию. Это вело к увеличению рода, а многочисленное потомство умножало численность воинства добра.
Особенностью зороастризма было отрицание аскетизма, так как «ни один из тех, кто не ест, не способен ни к усердному занятию земледелием, ни к усердному занятию произведением сыновей» («Младшая Авеста»).
Праведный образ жизни признавался главным долгом человека перед силами добра, и был основным условием достижения личного спасения в будущей загробной жизни. Жертвоприношениям и молитвам первоначально в зороастризме отводилась незначительная роль. Авеста учит, что возделывающий хлеб наносит ущерб злому началу и способствует победе добра в такой же мере, как и произносящий 10 000 молитв.
Заратустра отверг массовые жертвоприношения скота — что позволяет проводить параллели со словами пророка Осии: «Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» (Ос.6:6), которые затем повторил и Христос (Матф.9:13; Матф.12:7).
В целом не сложно заметить глубокое сходство между зороастризмом и христианством, может быть, за исключением разногласий по вопросу об аскезе (посте). Да и здесь можно вспомнить, как фарисеи укоряли Христа за то, что Его ученики не постятся (Матф.9:14—17). Война между добром и злом, которая началась еще до сотворения мира (Спанта-Манья и Ахра-Манья в зороастризме, Архангел Михаил и Денница в христианстве), Страшный суд, обновление мироздания, Царство Божие — все это есть и в том, и в другом религиозном учении. Совпадает и то, что Вселенная обновится огнем, и тот, кто в нем не сгорит, получит награду в будущем мире: «… каждого дело обнаружится; ибо день [Страшного суда] покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду» (1 Кор. 3:13—14).
Прообраз очищения мира огнем в зороастризме
Примечательно, что слово «парадиз», до сих пор обозначающее во многих языках «рай» восходит к арийскому «пара-дайза» — буквально, «огороженный сад», то же самое, что и библейский Эдем. Такие пара-дайзы знатные арийцы и персидские вельможи строили в своих имениях. Собственно, отсюда берут начало версальские сады, английские газоны и парки Петергофа.
Не исключено также, что три «волхва», «царя» или «мага», пришедшие с Востока и принесшие дары новорожденному Христу, были зороастрийским священнослужителями.
Сын Божий, помогающий Отцу-Творцу спасти мир, был еще в религиозном учении хеттов в IV-III тыс. до н.э. У ариев обновлению мира огнем и воскрешению праведников в Царстве Божием предшествует появление трех пророков-Спасителей, «сыновей Заратустры». Как мы знаем, у христиан вторым лицом Святой Троицы является Бог-Сын. И это при том, что в ветхозаветном иудаизме такая фигура, как Сын Божий отсутствует.
С точки зрения исторической науки в этих параллелях прослеживается зороастрийское влияние на христианство, которое шло как через иудаизм (в результате вавилонского пленения евреев, после которого ими и был записан Ветхий Завет), так и непосредственно через ранних христиан. Однако с религиозной точки зрения такие «совпадения» можно считать результатом сохранившихся от «парадизных» времен у хеттов и арийцев сведений, полученных в непосредственном богообщении первых людей в раю и после потопа.
Одновременно можно вспомнить, что у хеттов священный огонь, доставляемый в роге двуглавым орлом-фениксом с неба, также служил символом божественного обновления Вселенной и человека. Видимо, не случайно у зороастрийцев основным в ритуале остался культ огня, как символ мировой справедливости («Правды»-Арты), ассоциировавшейся с судом Ахура-Мазды в конце существования этого мира.
Из книги Вячеслава Манягина «История русского народа от Потопа до Рюрика».
