Узбекистан на Великом шелковом пути

САДОВО-ПАРКОВЫЕ АНСАМБЛИ БУХАРСКОГО ОАЗИСА

В Бухарском оазисе – одном из значительных историко-культурных регионов Центральной Азии, издревле устраивали искусно распланированные и благоустроенные сады и парки, часто с выразительными по архитектуре дворцовыми постройками и павильонами.

Садово-парковое искусство Средней Азии было исследовано и отражено в статьях лишь нескольких отечественных ученых. Наиболее ранними и значительными из них были статьи Г. А Пугаченковой [5, с. 143-168; 6, с. 176-177], где ярко и обстоятельно представлены в основном архитектурные традиции садов-чарбагов эпохи Темуридов в окрестностях Самарканда и Герата.

Средневековые сады и чарбаги Бухары не подвергались специальному изучению, и потому, наверное, о них в научной литературе встречаются лишь краткие единичные сведения. Специального исследования, посвященного анализу тысячелетнего развития архитектуры чарбагов Бухарского оазиса IX — XIX вв., не проводилось и предпринимается автором данных строк здесь впервые. Утраченные сады этого времени исследованы нами по данным архивов, литературных и исторических источников, а также изображениям книжной миниатюры.

Наиболее ранние сведения о садах Бухары IX — X вв. содержатся в рукописи Мухаммада Наршахи ( X в.) «История Бухары», переведенной в XII в. с арабского языка на фарси Кубави, который сделал весьма ценные дополнения по дальнейшей истории описываемых Наршахи объектов на состояние XII в. [4, с. 38]. Продуманная и зрелая архитектура садов X в. позволяет говорить о том, что они продолжали мощные традиции, сложившиеся издревле, в предшествующие эпохи.

Так, Наршахи писал: «В Бухаре нет места и жилища лучше, чем прекрасное, похожее на рай Джуи-Муллиян, потому что вся эта местность занята дворцами, парками, цветни­ками, фруктовыми садами и водами, постоянно текущими по ее рощам.

Каналы пересекаются между собой и проведены по тысяче направлений в сторону рощ и цветников» [4, с. 37]. Об организации садов времени Саманидов Наршахи отмечал: «От ворот Регистана до Даштака были хорошо распределенные, разукрашенные, высокие каменные постройки, украшенные картинами гостиницы, искусно разбитые парки, хорошие бассейны и вязы, листья которых образовывали как бы шатер.

Деревья давали так много тени, что ни один луч солнца не проникал сквозь листву на места, устроенные для отдохновения около бассейна» [4, с. 38]. Далее им отражена средневековая традиция — уподоблять парки райским садам, упоминавшимся в Коране. «Сады были полны прекрасных плодов: груш, миндаля, орехов, черешни, винограда; одним словом, все плоды, какие есть в благоухающем раю, были здесь и украшали сад своим прекрасным видом». Из этих описаний следует, что уже к X в. здесь сложилась традиция создавать «искусно разбитые парки» и сады, где «каналы пересекаются между собой», сооружаются «высокие каменные постройки» и бассейны с павильонами — «местами, устроенными для отдохновения около бассейна» и др.

О еще одной разновидности сада при дворце — парке-заповеднике с диковинными животными повествует Кубави — переводчик рукописи Наршахи: «В XI в. Малик Шамс-уль Мульк купил много земель у ворот Ибрагима и разбил там великолепные сады. Он израсходовал на постройки там очень много материала и денег и назвал это место Шамсабад. Близ Шамсабада Малик Шамс-уль Мульк отвел пастбище для царских лошадей и назвал это место Гурук (курикхона — заповедник). Он огородил это место крепкими стенами на протяжении полфарсаха (примерно 1 миля). В этом пространстве он построил дворец, устроил голубятню и, кроме того, собрал в Гурук различных диких животных, как-то: 5 антилоп, коз, лисиц, кабанов. Все эти животные привыкли к жизни в зверинце, а забор был настолько высок, что они не могли оттуда убежать» [4, с. 41]… «В 1119 г., когда сад пришел в запустение, по приказу Арсланхана на территории царских садов Шамсабад была возведена мечеть Намазгох». Отметим, что эта древняя мечеть с перестройками XVI в. сохранилась до нашего времени.

Позже был возведен дворец в местности Джуйбар, в сад которого «провели текучую воду и вообще сделали все для его украшения. В продолжение 30 лет там жили правители Бухары и в том числе Арсланхан».

Вероятно, и упоминаемые Наршахи более поздние дворцы Арслан-хана в местности Дарвазача, на улице Бу-Ляйса, и новый дворец у ворот «Сагдабад» также имели искусно разбитые при них орошенные парки и сады.Судя по выявленным археологами данным о древних садах Средней Азии, в раннем средневековье еще не было выработано их определенной типологии, но в планировке уже прослеживалась тенденция к выявлению двух взаимопересекающихся осей и создания так называемого «чарбага» — четыре сада. На наш взгляд, эта тенденция, то есть использование двух пересекающихся в центре осей (в виде каналов, тротуаров или дорожек) намечалась или была относительно распространенной уже в X в. Развитие данной идеи привело в дальнейшем к устойчивой традиции и типизации планировочной структуры чарбагов.

Г. А Пугаченкова справедливо полагает, что чарбаг стал ведущим принципом в садово-парковом строительстве Средней Азии, благо­даря его абсолютной симметрии и удобству в местном, преиму­щественно равнинном рельефе.

К эпохе Темуридов уже были выработаны определенные каноны создания сада чарбаг, которые в 1515- 1516 г. были изложены в земледельческом трактате «Иршад-уз зироат илмил хиросат», написанном в Герате и посвященном главному строителю-меценату Алишеру Навои [8, с. 30]. В этом трактате в главе «О посадке саженцев, цветов, деревьев, душистых трав, об устройстве чарбага и последовательности его возведения» был рекомендован следующий типовой чарбаг. В прямоугольном, окруженном стеной саду с правильной ориентацией по странам света выделялись две оси — дорожки с каналом, а на пересечении осей устроен водоем. На главной оси, ведущей от входного портала в глубь сада, размещалось жилое здание, являющееся основной высотной и монументальной доминантой чарбага. Перед иморатом (зданием) устраивали вымощенный дворик — пешгох, к которому примыкал упомянутый бассейн. В усадьбу вел портальный вход, внутренний периметр дувала — глинобитной стены обводили арыки-канавки и ряд тополей. Каждая из двух четвертей участка делилась в свою очередь еще на четыре части, образуя так называемый «чарчаман». Остальная часть участка засаживалась, соответственно рекомендациям, различными плодовыми и декоративными деревьями и разнообразными цветами. Таким образом, создавался райский сад — парадиз.

Примечательно, что в «Иршад-уз Зироат…» рекомендовались строгая ориентация жилого корпуса по линии север-юг с раскрытием айвана на север. Отметим, что это был апробированный веками прием, используемый в ряде регионов Мовароуннахра. В частности, в жилой архитектуре Бухарского оазиса с древности и до начала XX в. высокие айваны — террасы на деревянных колоннах, устраиваемые перед двусветными гостиными, были ориентированы на север [12, с. 13]. Описание приведенного в гератском трактате чарбага и предложенная Г. А Пугаченковой его графическая реконструкция весьма схожи с описаниями и археологическими раскопками садов Темуридов XV в. и описаниями ряда садов Бухары XVI — начала XVIII в. Все это говорит об общности и преемственности традиций садово-паркового искусства Средней Азии и Хорасана в XV — XVIII вв.

Эту нашу мысль может подтвердить и тот факт, что один из садов Бухары первой половины XVI в. был создан Мирак Сайд Гиясом (ум. в 1546 г.). Он был агрономом, крупным специалистом из Хорасана в области строительства и планирования парков, «без совета которого в его городе не строилось ни одного здания и который разработал много планов садов-парков и подземных гидротехнических сооружений» [9, с. 29]. Избегая военных беспорядков в Хорасане, он оказался в Бухаре, где его весьма высоко ценил правитель Убайдуллахан. Для этого хана Мирак Гияс возвел такой сад, который, по словам Хасанходжи Нисорий, напоминал «Колонны бога Эрам». Здесь были высажены различные плодовые и декоративные деревья и цветы, уподобляющие его райскому саду. Там было много каналов (арыков) с прозрачной водой.

В целом, в Мовароуннахре в XVI в. было устроено весьма большое количество чарбагов, однако наиболее значительные из них все же возводились в это время в столице — Бухаре и ее окрестностях.

Чарбага, как часть недвижимого имущества в то время приносились в дар почитаемым духовным лицам, например, шейхам из династии Джуйбари. Наиболее влиятельные из них — Ходжа Са’ад, Мухаммед Ислам и др. являлись главой духовенства — Шейх ул- Ислам, а также главой суфийского ордена Накшбандия. Их последователями и учениками, которых по суфийской традиции называли мюридами, были сами правители и их приближенные, видные представители науки и искусства, а также ремесленники, торговцы и др. Например, правитель Абдуллахан II — мюрид шейха Ислама, а затем и Ходжа Са’ада Джуйбари особенно покровительствовал шейхам этой династии из искреннего почтения, а также в благодарность за поддержку в политической борьбе. Среди документов на недвижимость шейхов

Джуйбари дошел также документ дарения государем Абдуллаханом II трех чарбагов своему пиру — духовному суфийскому наставнику: «Подарил я… Ходжа Са’аду (Ходжа Калон), сыну… ходжи Мухаммед Ислама (Ходжа Джуйбари)… три чахарбага, состоящие из плодоносных и неплодоносных деревьев и многих высоких зданий и трех участков под виноградом и одного участка земли под бахчой в местности Фашун тумана Руд-и шахр-и Бухара» [2, с. 165]. Эта дарственная уточняет сведения по двум аспектам. Во-первых, выясняется, что понятие чарбаг в этот период имело разные оттенки. Иногда это просто четырехчлен­ный сад-парк при дворце, но в XVI в. — чаще это, как считает П. П. Иванов, «барская усадьба, расположенная среди окружающего её поместья с комплексом хозяйственных угодий» [2, с. 35]. Во-вторых, как видно из дарственной, это были чарбаги в окрестностях Бухары, хорошо орошенные водой посредством каналов и арыков со многими высокими строениями. Судя по миниатюрам этого времени, дворцы в центре чарбагов представляли собой непременно двух­этажные, богато декорированные сооружения со множеством балконов.

В целом, шейхи Джуйбари владели десятками чарбагов. Так, старшему сыну ходжа Са’ада Тадж ад-Дину принадлежало более 1000 участков земель и «50 чарбагов и садов, разбросанных в различных районах Бухары, Балха, Самарканда, Ташкента и др.». Другой сын ходжа Са’ада Абд ар-Рахим обладал 600 земельными участками и 44 чарбагами [2, с. 75]. При правителе Абдулла-хане II земли самого ходжи и находящихся под его патронажем лиц пользовались налоговым иммунитетом, что они постепенно утрачивали после смерти Абдулла-хана.

О чарбагах XVII — XVIII вв. нам известно меньше. Представление о них могут дать сведения о чарбаге Ханабад, устроенном по приказу правителя Убайдуллахана II в 1709 г. в западной части Бухары, близ ворот Талипоч. В его создании участвовали специалисты из Бухары, Балха и др. [3, с. 191]. На территории нескольких объединенных садов был устроен квадратный в плане (1500 гязов в стороне — около 1000 м) чарбаг, разбитый на квадраты, обсаженный тополями, засаженный шестиугольными и треуголь­ными цветниками, с большими и малыми оросительными каналами, «по которым неслась чистая и прозрачная вода».

Это описание сада Убайдуллахана начала XVIII в. точь-в-точь совпадает с описанием сада Амира Темура конца XIV в. «Дилькушо», приведенного автором XV в. Шарафиддином Али

Яздий [11, с. 91-92]. Так, он писал, что сад «Дилькушо» был заложен по приказу сахибкирана на Канигиле под Самаркандом в 1396 г. Его квадратный план имел 1500 гязов в стороне. Удивительно, что в обоих садах тот же квадратный, идентичный по размерам план с входами на каждой стороне, та же четырехчастность — чарбаг, и те же трех- и шестиугольные цветники [13, с. 248].

По размерам и планировке был похож на них и другой сад Темура — «Боги- Hay ». Таким образом, выясняется, что вырабо­танные к XV в. каноны идеального чарбага — сада-парка с дворцом преемственно продолжались и в XVI в., и в XVII — XVIII вв. Там были учтены все особенности планировки жилища в местном климате, методы наиболее рациональной и живописной разбивки сада с высадкой на его территории, согласно требованиям эстетики и законам агротехники того времени, прекрасных цветов, плодовых и декоративных деревьев.

Судя по миниатюрам XV — XVII вв., большое внимание в светских садах придавалось устройству водоема. Часто это бассейн с фонтанчиком и обводнение самого сада посредством каналов и арыков. Каноны разбивки сада подчинялись закономерностям пользы, красоты и гармонии. Уподобляя эти благодатные сады райским кущам, здесь выпускали павлинов, оленей, в бассейне плавали рыбки и утки. Это был архитектурный сад, где жилое здание, раскрытое наружу айванами, лоджиями и балконами, создавало удивительную гармонию в единении человека и его жилища с природой.

Из выявленных по источникам садов Бухары XVII — XVIII вв. можно назвать также большой сад-парк, называемый в XVI — XVII вв. «Чарбага Хаким-ойим», приписываемый жене джуйбарского шейха Ходжа Калона (Ходжа Са’ад) и расположенный в квартале Чукур-махалла. Видимо, в последующее время этот сад переходил из рук в руки, ибо в XVIII в. его уже называли «Чарбаги Боки-хон», а в XIX в. — «Чарбаги Барот-бек» [7, с. 13].

В садово-парковом искусстве Средней Азии и в частности Бухарского оазиса существовал также и другой тип сада-парка, возводимый в составе мемориально-культового комплекса. Это было весьма удобно для паломников, устремляющихся и поныне к этим святыням. В Бухаре наиболее крупные из таких мемориальных садов были возведены в XVI в. в загородных некрополях при могилах известных суфиев — Баха ад-Дина Накшбанда в одноименном комплексе и Абу Бакра Са’ада в комплексе Чар-Бакр. Причем о последнем, т. е. разбивке чарбага в комплексе Чар-Бакр, оставлены достаточно подробные сведения, свидетельствующие о преемст­венности традиций чарбага в Бухаре в XVI в.

Строительством или перестройкой монументальных сооружений и благоустройством территории в наиболее значительных святых местах при могилах пиров занимались могущественные почитатели, включая самих правителей. В этом аспекте весьма показателен пример переустройства родового некрополя шейхов Джуйбари — Чар-Бакр в Сумитане. По свидетельству Хафизи Таниша Бухари, «Абдуллахан относился с исключительной любовью, искренностью и верой к его святейшеству Ходже Джуйбари. Поэтому он решил возвести у могилы его деда, доблестного Абу Бакра Са’ада, высокие здания… и украсить местность вокруг них всякого рода красивыми парками и разными приятными и прелестными садами [10, с. 226]. По рас­поряжению Абдуллахана II , у могилы почитаемого им суфия Абу-Бакра Са’ада «…в 1558—1559 гг. …умелыми строителями под счастливой звездой, в благоприятное время» был заложен комплекс сооружений, состоящий из хонако, медресе и мечети. Землю вокруг них украсили различными плодовыми деревьями» [1, с. 395]. Постепенно здесь сложился сложносоставной мемориально-культовый комплекс. Его композиционным центром были обращенные на небольшую площадь двухэтажные прилегавшие друг к другу купольные здания хонако, медресе и мечети. От этой площади на запад к древней могиле шейха вела дорожка, застроенная с двух сторон погребальными двориками — хазира. «К северу от могилы святого для хана заложили великолепный чарбаг…» В центре чарбага, стилизуя китайский расписной павильон, было выстроено здание, подобного которому не видел никто» [1, с. 395]. Далее Хафиз-и Таниш добавляет, что в комплексе Чар-Бакр «в центре (вновь устраиваемого чарбага) соорудили очень красивый, прелестный бассейн, подобный райскому источнику. Сад украшали плодовые и другие деревья. Это кипарис, ива, горный кипарис, чинара, виноградники яркие цветы» [10, с. 228]. От городских ворот до сада, что составляет примерно один фарсах, по обеим сторонам дороги провели каналы, обсадили их ивовыми деревьями, чтобы Его Величество (Абдуллахан II ) во время проезда находился в тени.

Таким образом, выясняется, что здесь были также использованы канонизированные принципы: территория расчленялась двумя осями на четыре части, образуя чарбаг; в центре, на пересечении осей, был устроен «прелестный, очень красивый бассейн»; и в середине чарбага возведено сооружение, стилизующее китайский павильон, вероятно, с использованием расписного фарфора. Примеров устройства в саду подобных павильонов немало. Напомним лишь, что «Чини-хона» — фарфоровый павильон первой половины XV в., облицованный плитками подлинно китайского фарфора и частично его местными имитациями на кашине, существовал в саду Мирзо Улугбека в Самар­канде. Возможно, в подражание ему в Стамбуле, чуть позже (в 1466— 1474 гг.) был возведен Чинили-киоск (фарфоровый павильон), а в XVI в. в Ардебиле была выстроена Чинихона (фарфоровая комната). Теперь в этот ряд можно ввести неизвестные прежде сведения о «сооружении, стилизующем китайский павильон» в чарбаге мемо­риального комплекса Чар-Бакр.

Исходя из вышеизложенного можно сделать следующие выводы:

1. Распланированные и благоустроенные сады и парки в Бухаре, судя по описаниям Наршахи и Кубави, существовали уже в X — XII вв.

2. Особенно интенсивно сады и парки строились в Бухарском оазисе в XVI — XVII вв. В устройстве ряда садов Бухары принимали участие искусные специалисты Хорасана из городов Герат и Балх.

3. При разбивке садов Бухары XVI — XVIII вв. преемственно развивались традиции предшествующего темуридского времени. При этом в основном использовали древнюю четырехчастную схему «чарбаг», канонизированную в начале XVI в. в специальном трактате по земледелию. Уподобляя эти чарбаги райскому саду, в них, согласно выработанным рекомендациям, устраивали: дворец и двор, бассейн и беседки, по территории проводили каналы и арыки, высаживали прекрасные цветы, плодовые и декоративные деревья, в сад выпускали диковинных животных, а в водоемах содержали рыб и водоплавающих птиц.

4. В Бухарском оазисе сад — чарбаг устраивали как при светских (чаще загородных) дворцах и богатых домах, так и на территории мемориально-культовых комплексов.

 ЛИТЕРАТУРА

1. Ахмедов Б. А. Тарихдан сабокдар. Хофизи Таниш Бухорий ва унинг «Шарафномаишохий» асари. Тошкент, 1994.

2. Иванов П. П. Хозяйство Джуйбарских шейхов (К истории феодальногоземлевладения в Средней Азии в XVI – XVII вв.). М.-Л., 1954.

3. Мир Мухаммад Амин-и Бухари. Убайдулла-наме / Перевод А. А. Семенова.Ташкент, 1957.

4. Наршахи Абу-Бакр Мухаммад. История Бухары / Перевод с персидского Н.Лыкошина, под ред. В. В. Бартольда. Ташкент, 1897.124 с. С. 38.

5. Пугаченкова Г. А. Садово-парковое искусство Средней Азии в эпоху Тимура иТимуридов//Труды САГУ. Вып. XXII . Ташкент, 1951.

6. Пугаченкова Г. А. Среднеазиатские сады и парки XV в. // Из художественной сокровищницы Среднего Востока. Ташкент. 1997.

7. Сухарева О. А. Квартальная община позднефеодального города Бухары. М., 1976.

8. Уралов А. С. Навои-зодчий//Маскан. Ташкент, 1991, №11.

9. Хасанходжа Нисорий. Музаккири Ахбоб. (Музаккир ал-асхаб) / Пер. с фарси на узб. Исмаила Бекжон. Тошкент, 1993.

10. Хофиз Таниш Ал-Бухорий. Абдулланома / Перевод с фарси на узб. яз. Садика Мирзаева. Тошкент, 1999.

11. Шараф ад-Дин али Яздий. Зафариома. Извлечения в переводе А. Уринбаева // Уринбаев А., Буриев О. и др. Темурийлар бунёдкорлиги давр манбаларида. Тошкент, 1997.

12. Юсупова М. А. Бухарская школа зодчества XV – XVTI вв. (особенности и динамика развития). Автореф. дис… докт. архитект. М., 2000.

13. Юсупова М. А. Традиции архитектурного сада — «чарбаг» в зодчестве Бухары XVI – XVIII вв. // (Материалы международной научной конференции 2000 г.) Сб. научных статей. Музей Востока, М., 2001.

(Мавлюда ЮСУПОВА. САДОВО-ПАРКОВЫЕ АНСАМБЛИ БУХАРСКОГО ОАЗИСА // Санъатшунослик масалалари II , Ташкент 2005. С.115-123.)

2021.03.16