Чтобы сделать искусство современным, музеи осваивают средневековый формат мистерий, уча посетителей прорываться к «первообразам». Как устроены светские мистерии сегодня, рассказывает корреспондент «Стола», побывавший на премьере проекта в Эрмитаже
Каждый четверг до конца октября в Эрмитаже – вечера-мистерии под общим названием проекта «Флора».
Михаил Пиотровский назвал происходящее экспериментом, хотя средневековый формат мистерий хорошо зарекомендовал себя в музеях многих европейских столиц, оставаясь до последнего момента совершенно новым только для России.
В частности, прямой аналог «Флоры» – проект «Ганимед» – давно и успешно идёт в Художественном музее Вены.
Что такое мистерия, да ещё и светская, сегодня?
Помните, в начале пандемии по сети прокатился флешмоб «Изоизоляция»? Люди пытались «оживить» классические полотна живописи, сделав их героями и содержанием самих себя и подручные предметы. Со стороны могло бы показаться, что здесь нечто похожее: есть несколько картин, вдохновивших режиссёров на создание художественных постановок с артистами, однако это не столько «оживление» прославленных полотен, сколько переосмысление их образов.
Идея проста: когда человек посещает музей, пусть даже с экскурсией, он что-то узнаёт, что-то запоминает, но не успевает ничего прочувствовать.
А мистерия в новом исполнении – это как раз про личное сопереживание, сосложение с произведением и мастером, про желание прикоснуться к вечному в искусстве.
В средневековом театре мистерия считалась церемонией для посвящённых: сделать современных людей, с трудом способных задержать своё внимание на одном конкретном образе более пяти минут, чуть более «посвящёнными» и призван проект Эрмитажа.
Фото: hermitagemuseum.org
Вы приходите в сумерках в пустой Эрмитаж, вам выдают складные стульчики и план залов Нового Эрмитажа, где обозначены точками места встреч-мистерий, названия произведений искусства эрмитажной коллекции и имена авторов каждого из «эпизодов» вечера.
В группе из 25–30 человек посетители шествуют от точки к точке, совершив за три часа своё мистическое погружение к первообразам, чтобы покинуть музей уже ночью.
В Эрмитаже звучат музыка и тексты, написанные известными в Австрии, России и Белоруссии авторами специально для «Флоры»: среди авторов текстов – Ольга Седакова и Евгений Водолазкин, среди актёров – Сергей Мигицко и Денис Зыков.
Режиссёр проекта Жаклин Корнмюллер (Австрия) рассказала, что все сюжеты «Флоры» связаны с разговором о двух основных человеческих вопросах: что такое Жизнь и что есть Любовь. В 12 эпизодах посетителям предлагается найти на них свои ответы.
Несмотря на тему, заявленную столь мистически-широко, многие эпизоды апеллируют не просто к повседневной реальности, а к самым злостным сюжетам из новостных заголовков.
Скажем, белорусский искусствовед, журналист и писатель Виктор Мартинович, ныне живущий в Вильнюсе, свой текст «Младенец с младенцем» написал специально для проекта «Флора» к картине Джулио Чезаре Прокаччини «Мадонна с младенцем и ангелами», созданной в 1610–1612 годах.
Виктор рассказал, что репродукция этой картины висела в классе художественной школы № 1 в Минске, где он в своё время учился истории искусств у выпускника Ленинградской академии художеств Кирилла Зелёного, покинувшего Ленинград, когда ему не дали защитить диссертацию о Врубеле, и обосновавшегося в Белоруссии.
Эта эрмитажная репродукция запомнилась Виктору навсегда, и он посвятил картине текст о юной матери, которая оказывается разлучённой с дочерью органами опеки и не выдерживает разлуки.
Актёр Денис Зыков произносит монолог офицера полиции, выезжающего в неблагополучные семьи, когда происходит «изъятие детей».
Зыков разыгрывает жестокую драму современности: о любви, внешне бессильной перед обстоятельствами, но по-прежнему прекрасной, потому что она – Любовь.
Фото: hermitagemuseum.org
Другой «эпизод» прямо апеллирует к трагической памяти ХХ века.
Перед картиной ученика Леонадро да Винчи Франческо Мельци «Флора» хореограф Лилия Бурдинская воплощает голосом и пластикой текст Мартина Поллака – известного австрийского писателя, отец которого был членом НСДАП и руководил зондеркомандой, в том числе и на территории СССР.
Поллаку принадлежат слова: «Вся Центральная и Восточная Европа выстелена забытыми кладбищами, следами массовых преступлений». Лилия Бурдинская, являясь в образе Флоры, несёт земле весну и возрождение, а находит забытые могилы и неоплаканные жертвы…
Продюсер проекта Питер Вольф сообщил «Столу», что Поллак написал свой текст специально для проекта и этой картины.
«Когда мы работали над проектом, между собой мы называли Эрмитаж собором», – пояснил Питер Вольф.
Это не случайно: те, казалось бы, светские темы, которые стали сюжетом для многих из мистерий, задают вопросы, не разрешимые «по горизонтали», потому что упираются в вечное: что есть зло и как и Кем оно побеждается.
Ответ способен прийти изнутри – в том погружении, которое дают мистерии. Название «Флора», по словам Вольфа, объясняется просто: две Флоры – кисти Рембрандта и Франческо Мельци – стали центральными образами проекта. Потому что это образы надежды, как считает команда мистерий.
Текст, который озвучивается у рембрандтовской Флоры, принадлежит Ольге Седаковой – одному из соучредителей форума «Имеющие надежду».
Он о «музыке прикосновения», о потерянной, но способной вернуться к нам – в надежде – гармонии и Жизни. Возвращение – ещё один центральный образ мистерий. И у другой знаменитой картины мастера – «Возвращение блудного сына» – тоже разворачивается свой эпизод, призванный напомнить нам, что делать, когда тебе не хватает Любви: идти на глубину, к первоисточнику.
Как ни удивительно, но готовых услышать такие советы в нашем XXI веке оказалось много: все доступные билеты на проект уже раскуплены. Остаётся надежда на продолжение.
Галина Артеменко
Источник: https://s-t-o-l.com/kultura/my-nazyvali-ermitazh-soborom/ , 29.09.2021
